Он дежурит на мостике
межзвёздного корабля.
Языком единиц и нулей говорит с ИскИном.
Она ночью выходит из леса.
Под ногами шуршит земля,
запекаясь белёсой полупрозрачной коркой инея.
Она призраком в длинной рубахе приходит к нему во снах.
В волосах у неё листва, на ладонях – сажа.
Он сквозь встроенный в мозг интерфейс
штудирует бортжурнал,
тщетно силясь найти её профиль
в списках спящего экипажа.
Она смотрит глазами его сквозь сотни миров и лет,
и не то что бы мёртвая, но не до конца живая.
Он себе повторяет шёпотом: нет же, всё это бред.
Ни чудовищ, ни магии не бывает.
А она хохочет над ухом: ну да, ну да.
Рыбью косточку в левую прячет руку.
Ему чудится: где-то за шлюзом течёт, шелестя, вода,
заполняя помалу машинный отсек и рубки.
Это просто весенние ливни стирают мои шаги, –
говорит она сквозь время и сквозь пространство.
Ему хочется крикнуть: господи, помоги!
Но выходит снова и снова:
здравствуй.
Она шепчет над тушками выпотрошенными слова,
умывается кровью медвежьей,
и жилы вплетает в косы.
...в стазис-камере прорастает разрыв-трава,
дожидаясь конца одиночной вахты его
в глубокой пучине космоса.
